Накануне Дня Победы средней школе №2 г. Верхнедвинска было присвоено имя Героя Советского Союза Н.В. Троян. Во время торжественного мероприятия воспоминаниями о матери поделился сын Надежды Викторовны, известный московский кардиохирург А.В. КОРОТЕЕВ.
Моя мама, Надежда Викторовна Троян, принадлежала к замечательному поколению – поколению победителей. В годы войны, защищая Родину, она совершила подвиг, а потом прожила наполненную интересными и яркими событиями жизнь, главным смыслом которой было стремление помогать людям и служить великой стране – Советскому Союзу.
Надя родилась в вашем замечательном городе, который тогда назывался Дриссой. Это очень красивые места, где живут прекрасные люди. Бывая в этих краях, я всегда вспоминаю мамину любимую песню – «Белоруссия». Она гордилась своей принадлежностью к белорусскому народу, причём иногда это проявлялось в мелочах. Например, представляя страну на дипломатических встречах, мама старалась одеваться во всё белорусское: если часы – то обязательно фабрики «Луч», если шуба – то только пошитая в Беларуси. Для неё это было наполнено особым смыслом.
В 30-е годы отцу Нади приходилось по работе переезжать в разные города, она жила и училась в Красноярске, Иркутске, Грозном. Надя была очень активной комсомолкой, играла в школьном театре. Любила вместе с друзьями ходить в походы, училась разжигать костры, строить шалаши. Ребята и не подозревали, что эти навыки вскоре пригодятся им в боевой обстановке.
Когда Надя училась в Грозном, она дружила с одноклассником Борисом Галушкиным. После окончания школы их пути разошлись: Надя поступила в Минский медицинский институт, Борис – в Военный институт физической культуры в Ленинграде. А в 1943 году, когда Надя находилась на базе разведывательного отряда в лесу, она переходила ручеёк по перекинутому через него дереву. Переходила с опаской – на противоположном берегу стоял какой-то хулиган и раскачивал бревно ногой. Когда Надя наконец перебралась через ручей, она обнаружила, что этот хулиган – её товарищ Борис Галушкин. В 1944 году Борис погиб смертью героя на озере Палик, ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а его именем названа одна из центральных улиц Москвы.
В нашем семейном альбоме есть фотография, на её обороте надпись: «День рождения Петра». На снимке сидят ребята, радуются жизни. За окном темно, а в июне темнеет поздно. Они не подозревают, что в 200 километрах от них на аэродромах в Польше уже прогревают моторы бомбардировщики Ju-88, чтобы нанести удар по Минску. Никто не знал, что мирная жизнь скоро закончится.
Минск фашисты заняли на шестой день, в субботу. Семья Нади не успела эвакуироваться, осталась в оккупированном городе. Когда она услышала, что началась война, первая реакция была совершенно детской: «О, значит, экзамен по анатомии должны перенести». Она ещё не осознавала всего ужаса происходящего. Но уже через неделю всё изменилось. Надя не сдала радиоприёмник, хотя фашистская власть на этом настаивала, слушала сводки и сама расклеивала листовки, несмотря на реальную угрозу для жизни.
Рядом с Минском гитлеровцами был построен концентрационный лагерь для советских солдат. Жара, лето, пленные страдают от жажды. За малейшее движение – огонь на поражение. Надя смачивала тряпки водой и перебрасывала через колючую проволоку, чтобы дать возможность солдатам утолить жажду. Потом она немножко осмелела и помогла двум бойцам сбежать из концлагеря и укрыться.
Чтобы не быть угнанной на работу в Германию, Надя переехала в Смолевичи и устроилась на торфозавод. Она очень хорошо знала немецкий – настолько, что гитлеровцы принимали её за этническую немку. Надя очень хотела попасть в партизаны; знала, что где-то под Минском появились партизанские отряды. Но как их найти? Она чувствовала, что её подруга Нюра Косаревская, операционная сестра в больнице, как-то с ними связана, но на любые расспросы та отмалчивалась.
Однажды Надя услышала разговор двух гитлеровских офицеров о том, что готовится карательная операция против партизанского отряда, который расположен рядышком со Смолевичами. Она тут же побежала к Нюре: «Хочешь – верь, хочешь – не верь, но на завтра запланирована карательная операция. Если сможешь, передай это партизанам». Нюра ничего не ответила, но на следующий день, когда гитлеровцы окружили лесок, они обнаружили только пепелище от костра. Партизаны ушли.
Вскоре Нюра сообщила Наде, что подпольщики хотят с ней познакомиться: «Помнишь опушку, куда мы с тобой ездим на велосипедах гулять? Ты туда приди и три раза свистни».
В условленное время Надя взяла велосипед и поехала на эту опушку. Всё было хорошо, кроме одного: она свистеть не умела. И для того, чтобы справиться этой проблемой, захватила с собой милицейский свисток. Добралась до места и три раза свистнула. Тишина. Ещё три раза – никакой реакции. Надя собралась уже уезжать, как вдруг куст рядом с ней зашевелился и из него вылез её сверстник с автоматом. Говорит: «Тебя как звать? Надя? Ты что тут делаешь, в Соловья-Разбойника, что ли, играешь?» Так Надя познакомилась с партизанами из бригады «дяди Коли».
Попав в бригаду, Надя стала вторым номером пулемётного расчёта, принимала участие в боевых действиях и взрывах воинских эшелонов, а также была медсестрой. Но потом командир разведывательно-диверсионной группы Иван Фёдорович Золотарь, профессиональный разведчик, обратил внимание на особенности её характера: умение налаживать контакты и устанавливать отношения с людьми, располагать их к себе; хорошую реакцию, способность анализировать и принимать решения в быстро меняющейся обстановке – всё это качества, необходимые для разведчика. Не осталось без внимания и отличное знание немецкого языка. И в 21 год Надя стала резидентом опергруппы в оккупированном Минске. Ей было поручено найти подходы к ближайшему окружению гауляйтера Кубе. Кстати, оперативный псевдоним она себе выбрала сама – Канская, потому что жила в городе Канске какое-то время.
С начала войны было предпринято 10 неудачных попыток уничтожить Кубе. Действовало несколько партизанских отрядов, бойцы оперативных групп проникали в его резиденцию на площади Свободы в Минске, пытались устроить взрыв. Но Кубе обладал каким-то звериным чутьём и всякий раз ускользал, ничего не получалось.
И вот Наде было поручено найти и, как у разведчиков говорят, завербовать ближайшее окружение гауляйтера. Она познакомилась с горничной, которая работала непосредственно у Кубе. Немцы звали её Галина, но вообще это была Елена Григорьевна Мазаник, мамина боевая подруга, с которой они дружили на протяжении всей жизни. Надя две недели встречалась с Еленой и старалась убедить её в необходимости принять участие в операции по уничтожению Кубе.
Рисковали обе девушки. Елена Григорьевна, естественно, опасалась того, что Надя могла оказаться агентом гитлеровской контрразведки, а Надя понимала, что если Мазаник сообщит об этом, то всё, мгновенная смерть для неё, мамы, папы и младшего брата, которые оставались в Минске. Риск был колоссальный. Тем не менее, она смогла вызвать доверие и найти общий язык с Еленой Мазаник, настроив её исполнить важную роль в миссии по уничтожению Кубе.
В это же время на Елену Григорьевну, уже психологически подготовленную, вышла разведчица другого отряда Мария Осипова. Она передала мину, которую Мазаник пронесла в спальню и уложила под матрац с тем, чтобы та взорвалась ровно в полночь, когда Кубе должен вернуться. При этом желательно было сделать так, чтобы никто из его семьи – дети, жена – не пострадали.
В полночь произошёл взрыв, Кубе был уничтожен, и немцам нанесён колоссальный психологический удар – им показали, кто хозяин на белорусской земле. Гитлер прислал за гауляйтером специальный гроб, состоялись торжественные похороны в Берлине. Всего два раза за войну в немецкой столице объявляли траур: один раз за Сталинград, а второй – за операцию по уничтожению Кубе. Ну а для белорусов, которые оказались на оккупированной территории, это был сигнал к тому, что победа близка, что за неё можно и нужно бороться.
Елену Мазаник, Марию Осипову и Надежду Троян переправили в Москву, где каждой было присвоено звание Героя Советского Союза. За всё время существования СССР это звание было присвоено всего 95 женщинам.
Записала Алёна МОРОЗ.
